3 июня выходит очередная биография королевы Елизаветы Второй авторства Мэтью Деннисона.
Существует три основных вида королевских биографов: грубый (например, Том Бауэр), витиеватый (например, Салли Беделл Смит) и тихо, тактично и со вкусом почтительный. Мэтью Деннисон попадает в последнюю категорию. Со своим элегантным 500-страничным томом о Королеве он рано (до ее смерти) выступил с этой данью ее кротости и величию, прежде чем грубые начнут вгрызаться в нее, а витиеватые начнут восхищаться позолотой на люстрах.
Единственное что, тактичные и благоговейные книги могут стать в некотором роде утомительными, если они такие же длинные, как эта, поскольку объект никогда не давал интервью, а все ее друзья поклялись молчать всю жизнь. В конце концов я подумала: «Пожалуйста, не пересказывайте мне еще одну рождественскую речь».
Но не откладывайте книгу в сторону, потому что это достойный и сбалансированный обзор жизни Королевы. Деннисон особенно хорош, когда пишет о ее детстве, которому он посвятил 170 страниц, заполненных свежим воздухом. Он описывает одинаково одетых принцесс с их потертыми чехлами для грелок в продуваемых сквозняками спальнях, живущих более спартанской жизнью, чем их игрушки.
В их детском игрушечном доме с соломенной крышей - Y Bwthyn Bach, подаренном жителями Уэльса, - был полотенцесушитель и электрический камин, а у их французских кукол в натуральную величину (подарок народа Франции) было восемь шуб, перчатки дюжины разных цветов и 20 флаконов с духами. Девочки в основном бегали в саду дома своего детства 145 Пикадилли (позже разрушенного в результате авианалета), играя в подвижные игры, за которыми наблюдала через ограду очарованная публика.
Я совершенно забыла, насколько юная Елизавета любила пони. В тот день, когда Мэрион Кроуфорд («Кроуфи», гувернантка принцесс) прибыла на работу, ее встретила шестилетняя Елизавета, сидящая в постели и управляющая воображаемой упряжкой лошадей, используя шнур от халата как поводья. Вскоре она сама «возила» Кроуфи по саду (используя жемчуга Кроуфи в качестве поводьев). Мы должны благодарить Кроуфи, с которой королевская семья хладнокровно прекратила общение, когда ее мемуары были опубликованы в 1950 году, за подобные подробности.
Некоторые люди просто кажутся рожденными с хорошим настроением, как и Елизавета. Людям нравилось быть в ее обществе, даже когда она была крошечной. На Рождество, в возрасте трех лет, спев « Glad tidings of great joy I bring/ to you and all mankind», она произнесла: «Я знаю, кто такой Old Man Kind (добрый старик)!» Она подумала, что в гимне, должно быть, поется о ее деде Георге V, которого она называла «Дедушка Англия». Эти двое обожали друг друга. Каждое утро Елизавета стояла у окна 145 Пикадилли, размахивая платком, и она могла видеть, как Георг V машет ей в ответ из своего окна в Букингемском дворце.
Она даже не ревновала, когда в 1930 году родилась ее младшая сестра. «Сначала она подумала, что это чудесная кукла, а потом обнаружила, что она живая», - написал гость, бывший в то время в Глэмисе. Это может показаться слащавым, но это правда. Деннисон подчеркивает неразрывную связь между четверыми членами семьи, которую отец Элизабет всегда называл «мы четверо»: связь, которая определяет ее правление и по сей день, ее непоколебимое, непоказное си чувство долга, привитое ей отцом. Медленно и тягостно мы наблюдаем, как эта идеальная семейная модель из ее детства не была воссоздана, когда она стала матерью.
Я наслаждалась детальным расписанием в ее детстве. Субботнее утро: уроки истории с ректором Итона. После обеда в понедельник: «поучительные забавы» с королевой Марией, которая проводила послушную внучку Елизавету и более упрямую Маргарет вокруг Главпочтамта и лондонских доков, чтобы вложить в них общие знания. Когда много позже представитель общественности спросил королеву, не устаёт ли она стоять весь день, она ответила: «Наша бабушка научила нас стоять. Мы к этому привыкли».
Преемственность является успокаивающей в наши дни высокой текучки кадров в Кенсингтонском дворце. Деннисон роняет такие предложения, как: «Мэри Макдональд, дочь железнодорожника, которую принцесса Елизавета называла «Бобо», вступила в ряды сотрудников в качестве детской горничной и продолжала быть рядом со своей подопечной в течение семи десятилетий».
Затем начинается ее продолжительная взрослая жизнь. Здесь есть все: от катастрофы с полковником авиации Питером Таунсендом до того, как хорошо она ладила с Гарольдом Уилсоном, до того, что Маргарет Тэтчер так трепетала перед ней, что она делала глубочайшие реверансы, до фиаско It’s a Knockout, до Майкла Фейгана, проникшего в ее спальню.
Нет никаких новых фактов, просто перестановка уже известных. Итак, ближе всего к удивлению будет мысль: «Черт возьми, я забыл об этом». Я забыла, что во время первой аудиенции Уилсона с королевой она спросила его о протоколах заседания кабинета министров, касающихся проекта нового города в Милтон-Кинсе, и оказалось, что он не готов. Ха-ха! Вы смотрите сноску - это было «процитировано у Пимлотта, цитируемая работа», но это может быть «Брэдфорд, цитируемая работа» или «Лейси, цитируемая работа», или «Сьюард, цитируемая работа».
В одном длинном параграфе о Коронации у нас есть цитаты из Daily Express, Уинстона Черчилля, The Yorkshire Post, принцессы Алисы, Ричарда Димблби, принцессы Мэри, С.В. Веджвуд и Чипса Ченнона. Хотя Деннисон изо всех сил старается выразительно суммировать духовный подъем того дня, все это может казаться прогулкой по вытоптанной земле.
Я не уверена, как Деннисон, который написал такую свежую, разоблачительную биографию Кеннета Грэма, смог напечатать бесцветные фразы «возле Букингемского дворца толпа из 20 000 зрителей приветствовала» или, в который уже раз, «Елизавета и Филипп отправились в поездку по Содружеству». Иногда это было немного похоже на наблюдение за вертолетом, который не взлетает на Эверест - слишком разреженный воздух. «Незадолго до церемонии она пожаловалась на булавку, которую пришлось спешно вытащить», - не приносит удовлетворения.
Тем не менее, с присущими ему тактом и вкусом, он мягко, но настойчиво рассматривает, что пошло не так за закрытыми дверями, что привело к тому, что трое из четырех детей королевы развелись. Он выражает сильное ощущение, что когда Чарльз был малышом, Елизавета была так влюблена в своего мужа, что бросила своего сына, уехав на Мальту и оставив его с бабушкой и дедушкой и нянями, сделав то же самое год спустя, на этот раз оставив ещё и Анну. В 1926 году родители оставили ее на восемь месяцев, пропустив ее первый день рождения, но затем воссоединение было горячим и пылким. С Чарльзом вы этого не чувствуете.
Когда несколько лет спустя Елизавета написала в письме: «Чарльз уже начинает бояться возвращения в школу на следующей неделе [подготовительная школа-интернат Чим] - намного хуже во втором семестре», - Деннисон изумляется тому, как написано письмо. «Небрежно бесчувственное в своем принятии неизбежности несчастья для Чарльза».
На самом деле вы чувствуете ее боль за этими строками - боль всех матерей высшего общества 1950-х годов, отправляющих своих восьмилетних сыновей в школу просто потому, что это было принято. Елизавета, от природы консервативная и сдержанная, как и ее отец, согласилась с решением Филиппа, тем более что ей хотелось подчиняться ему в семейных решениях, поскольку он отказался от своей карьеры, женившись на ней. Я зависла на словах «как и у ее родителей и многих супружеских пар того времени, у Елизаветы и Филиппа были смежные спальни». Какие они были странные.
Королева интересная или скучная? У нас есть полный спектр мнений из процитированных. Гарольд Николсон: Королева была «скучной, окруженной скучными людьми и интересовалась только лошадьми». Сесил Битон: «Достаточно любезна, но не проявляла никакого интереса к чему-либо... ни слова в разговоре». Гарольд Уилсон: она была «очень простой, очень хорошо информированной и всегда заинтересованной». Как я хочу реального примера того, насколько забавной она может быть: Деннисон пишет (как и другие до него): «Она великолепный подражатель», но разве нам не хотелось бы знать, кому она подражает?
По итогу получается торжество не-знаменитости, практически торжество некой серости. «Наследственная монархия не может существовать как аспект культуры знаменитостей, - правильно пишет Деннисон, - поскольку ее члены обязаны получать общественное одобрение на протяжении всей жизни». Поймите это, Гарри и Меган.
Community Info